«Уберите фото трупа. Вас читают дети» — самый популярный комментарий на Marca, ретрансирировавшей историю испанского арбитра – гомосексуалиста Хесуса Томильеро. О гонениях на себя поведал он сам.

Анастасия Карсакова: Фото трупа может быть, и не красит издание с несколькими миллионами просмотров в день, не говоря о печатной версии, но это – ерунда по сравнению с тем, что сеньор Томильеро выкладывает у себя на твиттере. Он просто спровоцировал текущую ситуацию. Личная жизнь, наверное, потому и называется личной, что никому больше неинтересно кто, кого, когда, куда и в каких позах. Твиттер, как и любую социальную сеть можно называть личной территорией. На мой взгляд, это – лицемерие. Всё, что читает более одного человека – уже средство массовой информации и фотографии в ванной со своим…парнем выглядят скажем так, неоднозначно.

Дело в том, что толерантность, терпимость и прочие проявления верноподданичества навязаны сверху и не имеют ничего общего с действительностью.  Вернее, мало кто пойдёт на обострение отношений с гомосексуалистом или мусульманином только по этой причине, но если это угрожает устоям традиционного населения, проблемы обязательно будут. В Валенсии я была свидетельницей того, как в принципе очень дружелюбные и гостеприимные горожане избивали троих то ли мужчин, то ли женщин, а полицейский патруль демонстративно прошёл мимо, выбрав невмешательство.

Дело в том, что Испания – очень традиционалистическая страна, с сильным влиянием католической церкви. А та по-прежнему считает гомосексуализм смертным грехом и даже если вдруг откажется от этого, сознание, которое складывалось не одну сотню лет изменить в приказном порядке просто невозможно. Я бы задала другой вопрос: как получилось, что открытый гомосексуалист, подчёркивающий и пропагандирующий извращение получил доступ к обслуживанию футбольных матчей, причём, не по мастерам, где сознание игроков уже сформировано, а в юношеских лигах? Естественно, что родителям это не нравится. И даже если осудить формы, остаётся суть. По ней они абсолютно правы.

Геннадий Никитчанов: Кстати о формах и сутях – вообще не обращал внимания на фоторяд, интересовала фактура. Закон Каждый видит то, что хочет видеть в действии.  Один из любимых анекдотов: Бэрримор, что за шум? – Педерасты, сэр – Чего орут? – Хотят однополой любви – Запрещено? – Нет – Так чего ж они тогда орут? – Педерасты, сэр

Готов уважать за профессиональные и человеческие качества и меня ни разу не волнует, что индивид делает на свой личной территории. Не готов не то, чтобы уважать, но даже сокращать дистанцию, созданную прямой фразой Я – гей (весёлый в переводе с английского, не знаю, что там весёлого) и не намерен выслушивать аргументационную чушь о Чайковском и Меркьюри, которые тоже были из тех. Свечку не держал ни над другим, ни над тем, но даже если так, то  здесь как минимум, подтасовка понятий, на мой взгляд, категорически неумелая и абсолютно неумная: больших людей очень мало, гениев – ещё меньше.

Встречно можно назвать Хемингуэя, Пушкина, Булгакова, Высоцкого, Константина свет Евгеньевича, Зидана, Пуйоля, Гилмора и иных достойных – состоявшихся, о принадлежности которых к радуге (ещё один дивный символ, опошленный гомосятиной) ничего неизвестно. Стало быть, просто теория вероятности, к которой рядовой сантехник Вася относится примерно так же, как создание андронного коллайдера к починке унитаза. Не говоря уж о том, что Вася не может родиться у монополой пары.

В тех комментариях отложилось: согласно научной теории, все гомофобы являются латентными (скрытыми) гомосексуалистами. В научной теории – возможно. Обстоятельства могут быть разными – нормальные люди убивают, когда становится вопрос об их жизни и/или чести, воруют, когда нечего есть, предают, когда это отвечает их интересам. Но если обстоятельства не изменятся, они останутся нормальными людьми.

Сейчас истерия вокруг гомосексулизма пытается изменить обстоятельства, сделать из извращения норму. Методами абсолютно примитивными и хамскими. Естественно, что это встречает, и, хочется верить, ещё очень долго будет встречать предельно жёсткое сопротивление.