СТОПРОЦЕНТНЫЙ СТОИЧКОВ. ГЛАВА 14

Таким они его видят

Христо Стоичков за свои годы в футболе общался со множеством людей, связанных с игрой. Это общение никем не осталось незамеченным, вызывая широкую гамму чувств – от восхищения до неприятия. Вот как судят об этом человеке, достигшем самых больших высот в истории мирового футбола, те, кто столкнулись с ним на пути его карьеры.

Михаэль ЛАУДРУП, 30 лет, игрок мадридского «Реала» и сборной Дании.

«Мы с Христо разные. Он – человек с чудовищным харак­тером, взрывным. Я бы сказал – весь открытый. Я, напро­тив, тихий, мне свойственно взвесить тысячу раз, прежде чем отрезать. Я больше полагаюсь на разум, он – на сердце.

Но обстоятельства, прежде всего то, что определенное время мы вместе играли в «Барсе», сблизили нас и помогли узнать друг друга. Откровенно говоря, как это ни парадок­сально, но успех «Барсы» «эры Круиффа» во многом пред­определяется коктейлем характеров четырех иностранных игроков: Христо, Кумана и меня, а также Ромарио в конце и Витчге сначала. Мы как бы дополняли один другого.

Я воспринял присуждение ему «Золотого мяча», будто от­мечали меня. Я знал, что он жаждал этой награды. Ведь фут­бол – одна пламенная страсть Стоичкова. Он жадно смот­рит каждый матч, который показывают по телевидению, про­сматривает его вновь в видеозаписи, покупает готовые кас­сеты. Говорит в основном о футболе, думает о футболе.

Он обычно досконально изучает календарь игр своей команды, соперников, знает все, что публикуется о ходе пер­венства в разных газетах и журналах. Только к нему надо обращаться, чтобы быть в курсе новых контрактов, кто при­шел или ушел. Только он знает, как свои пять пальцев, коман­ду, с которой предстоит играть, кто в ней травмирован или имеет предупреждения.

Он супероснащен и в игровом отношении. С двумя парт­нерами – с ним и Чики Бегиристайном мне было легче все­го находить общий язык на поле. Мы словно бы играли по памяти. Я лишь собирался дать пас, а Христо уже врывался в увиденную им щель. И Христо, и Чики обладают высокой скоростью, помноженной на хитрость. Неслучайно именно им удавалось в большей степени извлечь пользу из моей игры.

Я отлично помню день, положивший начало нашему сбли­жению. Это произошло в сезоне 1992/1993 гг. В 23-м туре мы встречались с «Бургосом» в гостях. Победили 1:0. Но, признаться, у нас с Христо в тот вечер далеко не все получа­лось. Христо вдобавок не забил пенальти. А все потому, что мы себя очень плохо чувствовали. Перед игрой целую неде­лю грипповали, у меня даже поднялась температура, а в перерыве была рвота.

Но Йохан Круифф будто и не заметил нашего состояния и именно на нас обрушил гнев за плохую игру. Помню, тог­да он сказал: «Мы играли вдевятером», и только тупой не понял бы, что он имел в виду Христо Стоичкова и Михаэля Лаудрупа.

Согласен, что это был далеко не лучший для нас матч, но вряд ли такая критика справедлива. Мы тогда переглянулись и, вероятно, одновременно подумали: «А что бы он сказал, если бы мы проиграли?»

В тот вечер мы решили, что не выйдем больше на поле, не ощущая стопроцентной готовности. И если не совсем здо­ровы, слегка травмированы – не позволим тренеру вклю­чать нас в состав, как бы он ни настаивал.

Это был пакт подлинных друзей, скрепленный словно бы кровью. Мы договорились поддерживать друг друга при лю­бом очередном выпаде Йохана Круиффа. И этот пакт скрупу­лезно выполнялся. Им, естественно, с большей легкостью, чем мной. Зато я отличался большей настойчивостью. И это нас еще более объединяло. Людям, которые не вхожи в раздевал­ку, такое поведение представлялось непонятным, поэтому я и вношу разъяснение. Вообще же, будучи очень разными, я, Христо и еще Рональд Куман дружили вне «Ноу Камп». При­знаюсь, что с Христо мы все же были более близки.

Не забуду сезон 1991/1992, когда пресса была пере­полнена сообщениями о заманчивых предложениях италь­янских клубов. Постоянно обсуждался и возможный пере­ход Христо в «Наполи». Якобы он даже подписал предвари­тельный контракт. Христо это нервировало. Он и в самом деле колебался. Я не знал тогда, что, кроме «Наполи», ему делали сногсшибательные предложения «Фиорентина» и осо­бенно «Пари Сен-Жермен». Уже потом он мне рассказал об этом. Но, к счастью, эта смутная пора прошла, все улеглось. В том числе выяснилось, что никакого соглашения с «Напо­ли» он не подписывал.

Христо обладает даром забывать плохое с потрясающей легкостью. Он вовсе не злопамятный, а, напротив, незащи­щенный и значительно лучше, чем иногда о нем думают. Ког­да его узнают ближе, то многие меняют представление об этом болгарине. Он может взбеситься, а на следующий день не помнит, что же вызвало его ярость. Помню, однажды, когда Круифф в очередной раз наказал его за что-то, они четыре дня не смотрели в сторону друг друга, а на пятый Христо неожиданно предложил «мистеру» поспорить, что пробросит мяч в «дырку», то есть между ног вратаря, или забьет, как минимум, пару голов, уж не помню. А когда я заметил ему, что он обещал не разговаривать с тренером, он удивился: «С какой стати?». В этом весь Христо. Феноменальный парень.

Я на такое не способен. Напротив, проходят дни, а я, ана­лизируя случившееся, все накручиваю и накручиваю обиды. Я не способен обидеться на кого-то, а через полчаса обниматься с ним, как это случается с Христо. Но правда и то, что ему не надо многого, чтобы выйти из себя. Я же значи­тельно более терпелив, выдержаннее, и меня не просто вы­бить из колеи.

Сейчас я в мадридском «Реале». Едва прибыв на «Бернабеу», я позвонил ему. У нас взаимная симпатия. Мне рас­сказывают, что каждый раз, когда он выступает по телевидению или в печати, непременно упомянет, что ему не хватает меня на поле и что «Барса» без меня не та, что со мной. Разве это не настоящий друг?!

Христо утверждает, что никогда бы не подписал контракта с «Реалом», а я принадлежу этому клубу. И в этом заложена разница между нами. Каждый волен действовать так, как под­скажет ему сознание. Что касается меня, то от меня никто не услышит, что, например, я с детства мечтал играть в «Барсе» или, сколько помню – видел себя в форме «Реала». Никогда. Просто я серьезный профессионал и защищаю со всеми вы­текающими последствиями тот клуб, который мне платит. И точка. Я иностранец в Испании. И тему моих пристрастий и чувств оставляю до того времени, когда вернусь в мою страну или выйду на поле в составе национальной команды Дании.

Стоичков переживает эти вещи в другом измерении. Он так входит, в роль, что считает недругами тех, кто защищает цвета любого другого клуба. Пока идет игра, он видит только сопер­ников, которых ему необходимо победить любой ценой. Лишь когда арбитр дает финальный свисток, он вновь становится другом для всех и раскрывает свои объятия. Это большой ре­бёнок с сердцем, которое не умещается в его груди. Его следу­ет уважать таким, как он есть. Пытаться изменить его – лишь потеря времени. Не знаю, сумел ли я все объяснить понятно»