Круифф и я

Что вам сказать о Йохане Круиффе? Это человек, который в меня поверил; тренер, который наперекор ветру и волнам взял меня из софийского «ЦСКА» и с которым я стал обладателем четырех чемпионских титулов подряд, Кубка Европы и «Золотого мяча» от «Франс футбола». Для меня это лучший тренер в мире, но с са­мым сложным характером, с которым я встречался за всю мою про­фессиональную карьеру.

А поскольку и у меня характер взрывной, то мы и жили с ним, как в кино: словно у нас брак по-итальянски – то ругаемся, то ми­римся. А в последнее время разошлись, чему способствовала моя поездка в Лиссабон, где мне вручили призы ФИФА – «Золотую бутсу» как лучшему бомбардиру чемпионата мира 1994 года и «Сереб­ряный мяч» как второму лучшему игроку мира.

Мы всегда говорили друг другу в лицо, что думаем. И наш диа­лог всегда был не прост. Как убедить того, кто, выступая за «Аякс», «Барселону» и «Фейенорд» на высочайшем уровне до тридцати шести лет, трижды был обладателем «Золотого мяча», побеждал в Кубке европейских чемпионов тоже трижды и еще обладал всевоз­можными титулами?! С ним трудно вести диалог, тем более что он привык давать указания и не очень-то любит слушать своих игро­ков.

Мне нравится его характер победителя, и я всегда это говорил. Я по натуре человек признательный и не забываю, что благодаря его наступательной тактике и помощи моих партнеров я смог добиться индивидуальных призов и командных трофеев в составе «Барсы». И хочу еще раз сказать, что нет великих тренеров без хороших игроков, как не может быть великой команды без хорошего тренера.

Первый год был обоюдоудачным. Йохан мне помог, за что я ему признателен от всего сердца. На
второй начались проблемы. Он настаивал, чтобы я играл вплотную к левой бровке, а мне это не нравилось, лишало необходимого пространства. Я часто только бегал и почти не имел мяча. Это раздражало, и я стал возражать. Не­возможно же все время бегать в ожидании мяча, который так и не получаешь. Йохан стоял на своем, стремясь убедить меня, что так Лаудрупу легче снабжать меня мячами. И поскольку я даже в такой ситуации продолжал забивать, то он не менял задание. Благодаря ему я под­ружился со всеми судьями на линии. А возрази я слишком настой­чиво, он отправил бы меня в душ, и точка.

На третий год проблем стало больше, потому что появился Витчге в качестве четвертого иностранца, и Круифф стал понемногу вво­дить его в состав. Оттого в каждой игре примерно от 50-й до 55-й минуты я приучился нервно поглядывать в сторону скамейки запасных, не поднимается ли Хосеп Мария Корбелья, наш адми­нистратор, и не восьмой ли номер у него в руках, потому что меня заменяли раз за разом. Из тридцати игр, в которых я выходил на поле, в пятнадцати уходил до срока. Конечно, это влияло на мою прилежность и результативность. Терялась концентрация. В разде­валке даже пошла шутка: «Стоичков, замена!».

В следующем сезоне наши отношения обострились еще больше. Он перестал ставить меня на игры еврокубка. То под одним предло­гом, то под другим меня отправляли на трибуну.

У Йохана Круиффа вошло в привычку: что бы ни случилось, во всем винить Михаэля Лаудрупа и меня. Михаэлино решил положить этому конец, критика тренера его довела до такого решения. А кроме того, стало ясно, что именно его превратили в четвертого лишнего. Я избрал другой путь. Сде­лался глух к тому, что мне говорят, игнориро­вал обвинения и сконцентрировался на игре. Как будто со вниманием выслушивал тактические указания, а на поле действовал так, как считал лучше для команды. Решил не заходить в тупик в наших спорах, не возражать, молчать и играть. Могут сказать, что я неправ. Отвечу так. Во-первых, у каждого свои достоинства и недостатки. А во-вторых, я исходил из чувства профессионализма, считал, что так полезнее не только мне, но и команде.

В отношении Йохана могу только сказать, что не встречал тренеров, которые бы ровно относились ко всем игрокам. Как правило, они в большей мере возлагают ответственность на более опытных и более высоко оплачиваемых, которым надлежит давать пример и обеспечи­вать результат команде. Но, поверьте, иногда устаешь постоянно слышать свое имя среди плохих. Не случайно же Круифф всегда имел проблемы с выдающимися игроками: Райкаардом, Куманом, Ван Бастеном, Линекером, Лаудрупом… Одно дело – воспринимать его идеи, мен­талитет победителя и потому получать удоволь­ствие от игры в его команде. Другое – сказать на все «аминь».

Последний серьезный бой у меня с Круиффом произошел в связи с моей поездкой в Лиссабон. Мне хотелось прибыть в Португалию заблаговременно, чтобы пообщаться с лучши­ми футболистами мира. Мой менеджер попро­сил его отпустить меня в воскресенье вечером, сказав, что я смогу потренироваться утром, а по возвращении отработать с двойной нагрузкой. Однако он заста­вил меня заниматься пятнадцать минут в понедельник утром, так что я с трудом подобрал себе рейс на вечер и прибыл в Лиссабон впритык.

Не знаю, зачем он так сделал. Но я разозлился настолько, что собирался отказаться по возвращении лететь в Малагу на товари­щескую встречу с бременским «Вердером». Мариана и менеджер уговорили не учинять демарш, и, наверное, к лучшему, потому что я был потрясающе встречен любителями футбола в Малаге.

Круифф возлагал на меня ответственность за многие неудачи. Хотя, надо признать, вдруг выступал с заявлениями, что не один я виноват, и даже поставил меня в пример после игры с «Эспаньолом». Конечно, это не лучшая форма наладить отношения, но что поделаешь.

Я по-прежнему вынашиваю идею доиграть в «Барсе» до конца карьеры. Контракт заканчивается в следующем году, но я хотел продлить его. Чувствую себя в состоянии быть полезным «Барсело­не». Кроме того, я с семьей прожил несколько счастливых лет в Каталонии.

Что будет по окончании сезона? Я стараюсь быть на высоте, пока не получу ответа, нужен или нет. Это зависит не от меня, а от тренеров и руководства. Если у них другие планы, я бессилен. Пов­торю лишь, что по собственной воле не стронусь с места. До 30 июня сосредоточусь только на игре и выполнении указаний Йохана Круиффа. А там все зависит от них.

Рассказывает Йохан Круифф, 48 лет, тренер ФК «Барселона»:

Мы искали игрока с характеристиками Стоичкова, футбо­листа с характером, агрессивного, умеющего играть на флангах. Когда увидели его, сразу поняли, что это тот, кого ищем на ми­ровом рынке. Кроме всего прочего, у него есть инстинкт игрока, чувствующего себя, как рыба в воде, в штрафной площади, и бом­бардира, хотя его и не назовешь типичным нападающим.

У нас была хорошая команда, с хорошими игроками, очень техничными, но вот такого, совмещающего агрессивность с глу­биной действия, нам не хватало. Думаю, что я буду правильно понят, что имеется в виду под агрессивностью – не забияка и не рубака направо и налево, а игрок с характером победителя, спо­собный зажигать партнеров и держать в постоянном напряже­нии соперника.

Стоило труда законтрактовать его, потому что в Болгарии в это время переживало агонию коммунистическое правительство и никто не брал на себя ответственность. Мы переговорили с ним на Майорке, подтвердили намерение заключить контракт и объ­яснили, что необходимо время для маневра. Стоичков согласился, и мы завершили договоренность пожатием руки. С этого момен­та практически он мог считать себя игроком «Барселоны», хотя мы еще несколько раз посылали в Софию Хосепа Марию Мингелью найти общий язык с руководством «ЦСКА» и федерацией, установить доверительные отношения и проложить путь к согласию.

Одновременно мы продолжали ближе знакомиться со Стоичковым, и так я пришел к выводу, что переезд из Болгарии в Бар­селону пройдет для него не столь болезненно. Я встречался с бол­гарами, когда играл в «Аяксе», знал многих футболистов из Восточной Европы и время от времени общался с ними, даже когда играл в Соединенных Штатах за «Космос», «Вашингтон Дипло­мате» и «Анхелес Ацтекас». И вообще не важно, кто ты: «рус­ский» (так я называю всех выходцев из бывшего коммунистичес­кого блока) или норвежец, важно, что ты собой представляешь. Надо изучать футболистов как личностей, а не по паспорту.

Я тоже считался иностранцем в Испании, к тому же в еще более сложное время. Надо быть выше обстоятельств. Я бы посо­ветовал игрокам, которые приезжают из-за границы, поскорее преодолеть ощущение одиночества. Стоичкову, например, с само­го начала мы позволили играть так, как он привык это делать в «ЦСКА», не терзая его. Единственное, что нам представлялось не­обходимым, – несколько сдерживать его агрессивность. В том смысле, что он не должен ставить себя выше других, а понять, что здесь все равны в хорошем и плохом, что он всего лишь компо­нент команды ФК «Барселона». Я знаю, что в странах бывшего коммунистического блока лучшие футболисты, звезды, находятся под опекой режима и им все бывало дозволено.

Христо стал очень полезным приобретением для «Барсы». С другой стороны, его пребывание в команде совпало с эпохой на­ивысших достижений ФК «Барселона». Одно удачно совпало с дру­гим и, несомненно, помогло утверждению его положения в мировом футболе. В прошлом сезоне он был удостоен, и вполне заслу­женно, «Золотого мяча», поскольку вплотную подошел к этому же достижению еще в сезоне 1992 года. Это – его личная заслу­га. «Золотой мяч» – приз индивидуальный, но не следует забы­вать, что ему помогали. Это я усвоил, будучи игроком «Аякса». Всем самым хорошим ты обязан другим: в футбол играют один­надцать на одиннадцать. И ты один не в состоянии атаковать, защищаться и стоять в воротах.

Когда произошел этот огорчительный эпизод с нападением на арбитра, я не думал, как некоторые, что на карьере Христо в испанском футболе ставится крест. Напротив, проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что это послужит ему хорошим уроком, ускорит процесс ассимиляции, изменит образ его мыслей. Так оно и происходило: он нашел в себе силы внести коррективы в свое поведение, не став при этом менее агрессивным по стилю игры. Его осудили тогда, даже не дав ему слова для объяснения. Прес­са, особенно ее совсем юная часть, судит о людях, в данном слу­чае о футболистах, без попыток вникнуть в существо вопроса, без глубокого анализа. Так не должно быть. По крайней мере, это несправедливо.

Мы стремились исправить некоторые дефекты Христо и раз­вить его хорошие качества. Но, клянусь, я не шевельнул пальцем, чтобы изменить в нем суть. Это было бы разрушением личности. Христо необходимо воспринимать как он есть, хорошего и плохо­го. Мне не мешает его специфический характер, я пытаюсь по­нять его и извлечь из этого наибольшую пользу. Забочусь лишь о том, чтобы Христо был заряжен на игру, чтобы его неуемная энер­гия и злость проявились на поле, а не в отношениях со мной.

Христо играл в «ЦСКА» относительно инстинктивно. Это была очень архаичная команда, и он сам искал себе пространство для движения, для использования своей скорости, для возможности менять ритм игры. Он никогда не играл на острие, всегда выбирал позицию во второй линии, оттуда врываясь в штрафную. Это во­все не означает, что он игрок второй линии, он лишь искал про­странство для развития атаки, не отдавая себе отчет, что иногда он тем самым оказывался вне зоны развития действительно ост­рых событий. Мы немного изменили его позицию, но не цель его действия: гол.

Постепенно, по прошествии определенного времени мы начали воздействовать на него, чтобы он сам убедился в необходимости лучше использовать свои данные. Отвели его чуть влево, макси­мально открыв возможности для диагонального прорыва при более короткой дистанции для движения и удара. Он очень упрямый и изо всех сил сопротивлялся, продолжая играть в своей манере, но, в конце концов, все же уступил.

Христо должен был понять в «Барсе», что если он на высоте, то это не только благодаря его «качествам», но и работе, поддержке партнеров. Это проблема культуры, наследия прошлого в «ЦСКА», где он был кумиром и где, как ему представлялось, осталь­ные мало что значили. У нас пресса тоже впадает в ошибку, иногда вознося футболиста до небес, чтобы потом низвергнуть его без всякой жалости. Мы стремились, чтобы Христо это понял и что­бы мир не кончался для него с критикой в прессе, готовой превра­тить тебя в ничтожество.

Я говорил с ним и внушал, что в «Барсе» нет разделения игро­ков на категории. Все изначально равны. Здесь нет первого и вто­рого этажей. Все на одном, не вверху и не внизу, а рядом, на одной высоте. Моя задача как тренера –спустить его, если он зарвал­ся, и, наоборот, помочь ему подняться, если упал.

У Христо очень возбудимый характер, способный к взрыву, к необъяснимым поступкам, к взлетам и падениям. Это не мешает ему быть бойцом по натуре, способным противостоять всему и всем, он никогда не струсит.

Нынешний Стоичков понадобится любой команде, если поки­нет «Барсу». У него все параметры большого игрока. Хочу ска­зать, что он не растерял своих качеств отличного игрока с тех пор, как мы приметили его в «ЦСКА», и добавил к ним значитель­ную толику опыта. Больше того, в последнее время он научился извлекать уроки из всего, что с ним происходит.

Мы по-разному, с ним смотрим на многие вещи. Легко допус­каю, что со стороны моя критика в адрес Христо остается непо­нятой. Иногда она и его раздражает. Но в конечном итоге он умеет укрощать свой пыл, а это означает для меня, что он правильно относится к своей работе.

В этом сезоне на него свалилось безумное количество всевоз­можных призов. Это его слегка выбило из привычной колеи, моя задача как тренера – направить его в правильное русло. Его первая реакция – возмущение. Он пытался убеждать меня, что его физическое состояние в январе ухудшается и что в силу этого отдача не может быть столь же большой, как в другие перио­ды. Могу ли я воспринимать Стоичкова таким, каким он хо­чет, могу ли соглашаться с его объяснениями, убежденный, что эти объяснения ничего не значат? Нет, это было бы непрофес­сионально. Повторяю, Христо очень эмоционален, и люди тако­го склада часто действуют по наитию, а не по разуму, слиш­ком рефлективны и менее склонны к анализу проблем и поиску их решений.

Такова причина наших разногласий, но это не должно зате­нять главного, которое заключается в том, что я очень доволен и полностью удовлетворен наличием Стоичкова в «Барсе» с момен­та подписания контракта с ним до настоящего времени. И моя критика не умаляет признания его как величайшего игрока. Именно потому мы его и пригласили, что верили в его способность быть полезным команде на протяжении ряда сезонов.

По той же причине я не могу мириться, видя его почивающим на лаврах. И настаиваю, чтобы он в каждой игре оставался Христо Стоичковым, способным вывести соперника из равновесия и ре­шить судьбу любого матча. Моя задача – максимально эксплуа­тировать его лучшие качества, не дать ему расслабляться, обур­жуазиваться, если мне позволят такое выражение.

Я стремлюсь к тому, чтобы он остался с нами, но на моих условиях. Меня интересует Стоичков, мобилизованный на все сто процентов, как в те годы, когда он пришел в «Барсу» и был спосо­бен выстоять в конкуренции с такими асами, как Михаэль Лаудруп, Рональд Куман и Ромарио, который ставил меня в затрудни­тельное положение, когда приходилось решать, кому из четырех иностранцев отдать предпочтение.