Главный виновник провала на Мундиале — не Луис Энрике

В клубном футболе есть два способа оценить уровень команды: дуэли в Лиге Чемпионов, где обстоятельства и эмоции превозносят или разрушают тренерский план и качество состава, а также чемпионат, определяющий средний уровень игры, сглаживая острые углы.

У футбола сборных нет фильтра. Без параллельного турнира, всё происходит здесь и сейчас. Формат соревнований усиливает факторы (случайные ошибки, успехи, удача), закрывающие дверь (Германия) или открывающие её (Аргентина), чтобы проявить себя.

Испания довела защиту с мячом до совершенства. Поколение, сублимировавшее всю технику, знания, тактику, требуемые для ассоциативной игры, превращало каждую атаку в защиту. И они отличались, но, скорее, за счет инерции износа, чем взятых на себя рисков.

Победа на Чемпионате Мира 2010 года и всеобщее восхищение игрой побудили испанскую молодёжную академию сделать упор на формирование игроков с эксклюзивным профилем, могущих воспроизводить данную коллективную идею до тех пор, пока она не станет национальной идентичностью, сохраняющейся с течением времени.

С тех пор, ни одна клубная кантера не выпустила атакующего игрока, способного самостоятельно создать момент и его реализовать. Таким игроком в «Барсе» Пепа был Лео Месси. Испания забивала и без него. Но результаты нас обманывали.

В четвертьфинале Мундиаля-2010 Испания сыграла с Парагваем в той же манере, что и с Марокко в 2022 году. Она страдала, с трудом добиралась до чужой штрафной, имея лишь несколько полумоментов.
На Евро-2012 года Испания подходила к последнему групповому туру с необходимостью забивать Хорватии. Не имея возможности созидать, Роха зависела от Касильяса и решений арбитра. Но игра была выиграна, и Испанию перестали интересовать самодостаточные в атакующей сфере игроки, те, что так ценятся во французской кантере, со здоровой порцией эгоизма (Мбаппе, Коман, Дембеле).

Модель испанской кантеры плодотворна и исключительна, но неполноценна. Техничный и позиционно одарённый игрок, разделяющий общее понимание футбола, облегчает работу тренера (у которого почти нет времени на тренировки), когда дело касается построения клубной, а не национальной игры. Но одно не мешает другому. Если бы в игре появлялись «звери», способные обыгрывать на дриблинге, не раздумывающие на ударной позиции, покрывающие большие пространства и вгрызающиеся в каждый мяч, стало бы проще. Но их не спрячешь в автобус, не усреднишь и не заставишь молчать.

Пока Испания будет соглашаться на работу с игроками, удобными тренеру, она будет зависеть от того, сможет ли специалист в сборной выстроить идеальную игру и набирать очки в плохих играх без звезды.
В этом плане мы будем скучать по Луису Энрике времён Евро-2020. Ему удалось заставить группу игроков конкурировать в сценариях и матчах, несоответствующих их индивидуальному уровню. В Катаре, он кажется, сам стал заложником пропаганды, поверив в исключительность национального пути Фурии. Только в составе не было ни Хави, ни Иньесты, ни Сенны.

Если бы Кардосо реализовал пенальти, возможно, Дель Боске запомнился бы, как тренер, испортивший лучшее поколение в истории своим консерватизмом, сделав ставку на двух опорников и минимальный риск, хотя у него были и другие ресурсы для победы.

Если бы арбитр поставил пенальти Рамоса на Манджукиче, возможно, никаких 4-0 не было бы, и испанская пресса вернулась к мундиалю 2010 года, указывая каким способом он был выигран и к каким последствиям приведет.

Футбол сборных жесток и порой несправедлив. Он, наряду с прессой, полностью обеляет процесс за результат и убивает при первой возможности, если что-то пошло не так. Национальный футбол влияет и на клубный. Сталкиваясь с английскими и французскими «зверями» в Еврокубках, большинство испанских представителей не знают, что с ними делать. Рэшфорд, Антони, Коман видятся самым надёжным оборонам чемпионата в лице «Барселоны» и «Реал Сосьедада» невиданными существами из космоса. Просто в Примере таковых единицы. И Испания не стремится, чтобы их стало больше.