Глава третья.
Йохан Крайф в юношеской команде «Аякса»

Футбол, в конце концов, это работа с мячом. В «Аяксе» еще мальчишкой каждый из нас имел свой мяч, навсегда помечен­ный твоим именем. Приходил — брал, уходил — бережно клал на место. Между нами возникали какие-то особые отношения, возможно, отношения доверия. Он был еще одним другом.

Вообще, надо сказать в детстве у нас был особый одушевленный взгляд на определенные предметы. Например, на стенку и даже на бордюр тротуара. Мы смотрели на них как на парт­неров. Играли тогда на маленьких площадках внутреннего дво­рика колледжей или прямо на узкой улочке. И стены и бордюры помогали обрабатывать мяч, опереться, обмануть, обойти сопер­ника. Не случайно в футболе прием обыгрыша в одно касание с помощью партнера называется стенкой. Только теперь, к со­жалению, в колледжах все время расписано по минутам и нет окошка для футбола. Совсем исчез он с наших улочек.

А когда я начинал, в Голландии проводились турниры среди колледжей и длились они целый год. Играли на упомянутых вы­ше площадках, а финал разыгрывался на одной из самых боль­ших площадей Амстердама, и участие в нем наполняло нас такой же гордостью, как английского профессионала, оспаривающего Кубок Англии на «Уэмбли». Поверьте, это влюбляет паренька в футбол на всю жизнь. С того времени меня никогда не покидало огромное наслаждение от игры. Я испытываю его и сейчас, когда на тренировках участвую в упражнениях с мячом.

Но чаще всего мяч сейчас служит мне креслом. На множест­ве фотографий меня можно увидеть сидящим на мяче. И есть люди, которые думают, что я хожу на тренировки, чтобы прини­мать солнечные ванны. Ошибаются. Но в действительности мяч в некотором роде это мое рабочее место. Восседая на нем, я слежу за подготовкой к очередному матчу моей команды, лишь иногда я покидаю свое «кресло», чтобы поучаствовать в упраж­нениях, задать необходимый темп обращению с мячом… и са­мому размяться, получить удовольствие.

Футбол — моя страсть, он меня развлекает, но одновременно я воспринимаю его всерьез, и он владеет моими мыслями. Со своими помощниками — Чарли Решаком и Тони Брюинсом я обсуждаю детали тренировок и игр. Принимаем решения, когда они представляются правильными нам троим. Шесть глаз лучше двух; неся наибольшую ответственность, я не всегда настаиваю на своем: никто не является носителем абсолютной правды, осо­бенно в футболе.

У нас, тренеров «Барсы», с годами совместной работы все бо­лее сходятся взгляды. Знаю Решака
Карлес Решак и Йохан Крайф

более двадцати лет. Работа в «Барселоне» сделала нас друзьями. Он — гениальный тип и, как никто, олицетворяет собой «Барселону» (Решак сыграл за нее 637 матчей, больше, чем кто—либо другой. — Прим. пер.).Двадцать лет красоваться на всех клубных плакатах, да еще та­кого клуба — это своего рода рекорд.

От него я усвоил несколько заповедей, часть которых уже из­вестна нашим поклонникам. Когда, например, Решак говорит о законе минимального усилия, вовсе не значит, что футболисты должны выйти на поле, чтобы почесать животы. Совсем наобо­рот: этим сказано, что надо добиваться максимальной отдачи при минимуме физических затрат. Значит, передавать мяч бы­стро, бить не медля и при этом получать удовольствие, а бегает пусть соперник.

Однажды «Барса» проиграла 2:7 уругвайской команде, и кто-то, видимо, чтобы успокоить Решака, сказал ему, что эти уруг­вайцы — плевая команда, что она не способна дать спектакль, потому что каждый игрок старается поскорее избавиться от мя­ча и отдает его партнеру первым же касанием. Утешитель попал в точку, да не в ту. Играть первым касанием — это как раз то, за что ратует Решак и что так нравится мне. Это самое трудное в футболе, потому что я одном внешне простом действии зало­жено сразу три: контроль мяча, пас и чувство партнеров. Это тот случай, когда внешняя простота становится украшением игры и доставляет истинное наслаждение и исполнителям, и ценителям, то есть зрителям.
Роберто Баджо

Из тех игроков, которые сами наслаждаются игрой и до­ставляют наслаждение другим, я выделил бы Роберто Баджо. Это ни в коей мере не означает, что я думаю пригласить его в «Барселону». Суммы, которыми оперируют в Италии, испанским клубам и не снятся. Так что в данном случае я говорю просто-напросто о футболисте, игра которого радует глаз.

Этот парень попал в «Ювентус» из «Фиорентины», где он считался наследником Антониони, тоже феноменального игрока, представлявшего собой образец элегантности и преданности сво­ему клубу. Баджо сразу стал украшением «Юве». Он отличается умением двигаться во все стороны. Мало кому с такой изворотливостью удается освободиться от опеки. Меня восхищают его обманные движения, прием, обработка мяча, способность заби­вать голы с обеих ног. Его действия в штрафной площади при скоплении защитников — это просто фантастика. И опасность он создает, не тараня оборону, а как бы играючи, развлекаясь. Все у него получается красиво, и, конечно, это передается трибунам. Скажу откровенно: из форвардов мне он нравится боль­ше всех.

Коль скоро я упомянул о верности Антониони цветам «Фиорентины», то тут же замечу, что это качество почти непременно наличествует у всех великих игроков. Все, или почти все, свя­зывают свою судьбу с одним, максимум двумя клубами. Пеле вошел в историю как легендарный бомбардир «Сантоса», Беккенбауэр — как великий капитан мюнхенской «Баварии». Я хотя временами и появлялся то тут, то там, остаюсь для голланд­цев Круиффом из «Аякса», а для испанцев — Крайфом из «Барсы». Ди Стефано, как всем известно, долгие годы являлся суперигроком мадридского «Реала», а Бобби Чарльтон — яркой звездой «Манчестер Юнайтед» в лучшую пору этого клуба.

Эта тема затронута мной по ходу, но нельзя рассматривать такое обстоятельство как
Диего Армандо Марадона

случайность, и не следует терять его из виду. Возвращусь к Марадоне. Игроком какой команды его запомнят? Приходится только сожалеть, что Диего, у многих ос­тается в памяти абсолютно индивидуально, да и то, возможно, больше своим поведением вне поля, несмотря на несомненные заслуги на стадионах. Между тем, прочные браки в футболе так же благотворны, как и в обычной жизни.

Мне ни к чему скрывать, что Марадона меня разочаровал. Это правда, что в течение ряда лет он признавался лучшим в мире, но столь же справедливо и то, что он останется в долгу у фут­бола. У него было немало возможностей погасить этот долг, но он их не использовал и вряд ли сделает это в будущем.

Принадлежность к футбольной элите приносит не только день­ги и аплодисменты. Это и тяжкая ноша. Не всегда делаешь то, что нравится. Приходится принимать участие даже в необяза­тельных матчах, несмотря на усталость, быть всегда на виду, почти лишиться уединения. Надо постоянно помнить, что ты — кумир молодежи, и не разочаровывать ее иллюзий. Это жизнь, полная самопожертвований. И все же это счастливая жизнь, прежде всего потому, что ты занимаешься любимым делом, до­ставляющим радость людям. Для этого правда, необходимо, чтобы твоя команда выигрывала…

В «Барсе» все нацелены на победу. Конечно, достижение этой цели — нелегкий труд. Мы уже давно не побеждали в чемпионатах страны с отрывом в пятнадцать очков, но и не прощаемся в, казалось бы, безнадежной ситуации с надеждами на титул в середине пути. И всегда всего добивались, я полагаю, хорошей игрой, представляя зрителю полноценный спектакль. С перво­классными исполнителями.
Михаэль Лаудруп

Возвращаясь к моим актерам, отдам в первую очередь долж­ное Микаэлю Лаудрупу, игроку, несомненно, принадлежащему к элите, хотя и не полностью, я считаю, себя раскрывшему. Он сам себе наносит ущерб тем, что не использует всех своих воз­можностей… Кто-то скажет, что я слишком придирчив. Конечно. Я всегда очень требователен к лучшим, к тем, кто может усилить игру моей команды. Бессмысленно давить на тех, кто свой лимит исчерпал. А к Микаэлю у меня одна претензия: он не всегда выкладывается на 100%.

Мы с ним много говорили на эту тему. Мне хотелось бы к тому же, чтобы он больше играл впереди. Он безупречно конт­ролирует мяч, отменно владеет отработанными с детства обман­ными движениями. Часто бороться с ним соперникам удается лишь ценой фола. Вот почему я настаивал, чтобы Микаэль чаще брал игру и ответственность на себя именно в решающие моменты.

Но нет, он вызывает во мне досаду, особенно когда сваливается на правый край и, кажется, не слышит крик моей души: «Ну что тебе там делать, Микаэль?» Понимаю: он рассчитывает оттуда продвинуться к воротам с помощью финтов, держа мяч слева. Левая нога — его конек. Но с этой его позиции слишком длинный путь до цели. Тем более, если учесть, что он любит поработать с мячом и неохотно с ним расстается. Он, как когда-то его отец, тоже футболист, и как младший брат Брайан, удов­летворяется только тогда, когда отработает свой маневр до два­дцати раз. Если ему это не удается, считайте, что он выбит из колеи. Именно поэтому он не пришелся ко двору в «Ювентусе»: там установка нападающим — из трех рейдов должен сделать два гола. В «Барсе» Микаэлю прощаются его вольности, но иног­да и у меня не хватало терпения. Все же Микаэль в «Барсе» играл лучше, чем в «Ювентусе», и приди к нам он раньше, мы бы имели еще на один чемпион­ский титул больше.

Интересно, что Брайан играет в том же несколько архаичном, можно сказать стиле,
Брайан Лаудруп

базирующемся на индивидуальной тех­нике. Ему тоже сложно забивать. Скажу так: разница между бра­тьями только в одном – в опыте. Микаэль в свои годы уже успел поиграть и в Дании, и в Италии, и в Испании. Он рано стал зарабатывать себе на жизнь, поэтому быстро повзрослел. Брайан, напротив, шел, скажем так, более легкой дорогой, и по­тому ему не просто сравняться опытом со старшим братом.

А вообще то, что оба брата классные игроки — чистая случай­ность. Футбол обычно не передается по наследству. И то, что один брат хорош, вовсе не значит, что другой должен стать та­ким же. Прямой связи здесь не ищите. Лаудрупы, пожалуй, даже исключение. У Марадоны тоже есть братья, но никто из них не проявил себя. Бобби Чарльтон был чудом прорыва, а его брат Джекки, в противоположность, типичным прилипалой-защитником. Фран из «Депортиво» совсем не похож на Хосе Рамона, хотя в их жилах одна кровь. Повто­ряю: то, что Лаудрупы играют почти в одном стиле, — чистая случайность. По крайней мере, я так думаю.

Йохан и его сын Хорди

Этот разговор как бы вынуждает меня сказать о моем сыне Хорди, играющем во второй команде «Барселоны». Но не за­будьте, что это заметки о великих, одаренных богом игроках, а мой сын только начинает, поэтому ограничусь только парой за­мечаний в его адрес. Не как отец, а как тренер, думаю, что он может пойти далеко, но сегодня он лишь приготовишка. Вижу в нем ценные качества. Никто не знает, левша он или правша, он умеет бить головой, видит игру, но впереди еще так много пути, так что больше о нем ни слова. Оставлю этот разговор до лучших времен.

Вот о ком могу говорить бесконечно, так это о Стоичкове. Кому-то однажды я сказал, что способен посвятить этому выход­ные дни. Ну, это, конечно, слишком, поэтому постараюсь коротко изложить главное. Христо попал в «Барселону» потому, что мы в нем нуждались. Нам тренерам, необходим был игрок с та­кими характеристиками. С характером, со скоростью и с ударом, а не просто типичный центр нападения. Требовалось соответствовать нашей системе игры. Нам виделся форвард, проникающий, а не статичный таран. И, понаблюдав за ним, мы убеди­лись, что он походит на созданный нами робот. Он с нами три сезона, и в каждом мы стали чемпионами. (Теперь уже «Барселона» со Стоичковым —четырехкратный чемпи­он. — Прим. пер.). Баланс хороший, но, как всегда, мы продол­жаем анализировать нашу игру, изучать, как лучше использовать каждого. Третий сезон, к примеру, Христо проводил не совсем удачно. Полагаю, что, как это случается с другими, у него появи­лась неуверенность, а возникла она от того, что он стал пытать­ся делать вещи, которые не умеет. Для определенных действии ему не хватает техники.
Крайф и Стоичков

Поясню. До недавнего времени всех восхищала маневренность Стоичкова. Они ошибались. Ключ — в его неуемной скорости. И она всегда присутствовала в его беге. Остановился — и все про­пало. Ему недостает обводки, точнее — уверенности осуществить ее на скорости. Поэтому он слишком крутится с мячом. А за­крутился — и мяч потерян. Христо способен дать многое команде, но в важных аспектах грешен. Ему не следует забывать, что, надевая бутсы на обе ноги, он играет лишь одной левой, и это серьезный лимитиру­ющий его возможности фактор.

Еще один аспект — отдача. Были моменты, когда мне представлялось, что для Стоичкова партнеры — добрые дяди, к которым обращаешься, только когда тебе самому необходимо. Совершенно очевидно, что он ошиба­ется, но надо вникнуть в причину заблуждения.

Не хочу и не могу обвинить его в преднамеренном неправиль­ном поведении, хотя он, безусловно, повинен. Сказывается та спортивная культура, которую он усвоил до нас и с которой при­шел в «Барселону». Стоичков в Болгарии был всеобщим кумиром, лучшим из всех, а при диктаторских режимах лучшие не ведают ограничений. Если все стригутся коротко, они отращивают воло­сы и носят локоны, чтобы люди видели, что они особые. Если дается красный свет, они не останавливаются, и полиция зами­рает по стойке смирно. У Стоичкова та же проблема, с которой мог столкнуться Ромарио. Уже детьми они уверовали в свою исключительность, их никто не только не поправлял, но и выполнялись все их капризы. «Сегодня не тренируюсь», — говорил он. И не тренировался.

Как я говорил много раз, этот недостаток идет от первых тре­неров, допускавших неравенство среди сверстников. У таких фут­болистов создается искаженная жизненная концепция. Они с презрением смотрят на партнеров и никого не хотят слушать. Тренер говорит «вправо», все начинают движение вправо, а они влево, и никто им не делал замечание. Очень многие иг­роки с Востока сталкивались с серьезными проблемами адапта­ции в европейских клубах. Русские, болгары, югославы… Все. И чем выше они котировались в своих странах, тем труднее им приходилось приживаться в капиталистическом, назовем так, футболе.

Христо воспитывался в той школе, где ему позволяли делать все, что он хотел, и естественно, в
Йохан и Христо с «золотым мячом»

«Барселоне», убедившись, что здесь все проходят через одно жерло, растерялся. У него что-то сместилось, и он чувствовал себя явно не в своей тарел­ке. И чтобы покончить с этой темой, скажу, что единственный, кто может помочь в этой ситуации Стоичкову, — это сам Стоич­ков. И более никто. Очевидно, что после трех лет стопроцентной профессиональной жизни в окружении не менее достойных парт­неров с равными правами и обязанностями он это усвоил.

Футболисты, и я уже говорю не только о Стоичкове, а обо всех, кто работали или работают со мной, убедились, что я не идиот и что мне хочется побеждать так же, а может быть, и больше, чем им. И случается, когда по этим соображениям я заставляю их делать то, что они не хотят, и они должны подчи­няться. Проблема часто заключается в том, кто прав или не прав Просто я настаиваю на определенных вещах, а они долж­ны подчиниться. И точка. Потом можно вернуться к обсуждению возникшего непонимания, но изначально необходимо делать то, на чем настаиваю я. На самом деле это не так сложно. Футбол в основе своей край­не прост. Сложен как игра, но прост в своих базовых концепциях. И то, что я требую, это в итоге лишь то, чтобы каждый футбо­лист, выйдя на поле, выдал лучшее, на что он способен. Сыграет он хорошо или плохо — это уже другой вопрос. Это зависит от многих факторов. Все мы переживали черные вечера, но важно, чтобы по окончании игры мы могли посмотреть друг другу в гла­за и я сказал бы: «Спокойно, ничего не произошло. Ты сделал все, что от тебя зависело». Плохо, когда игрок опускает голову, избегает взгляда. В этом для меня и заключается поражение.

Основываясь на собственном жизненном опыте, могу говорить достаточно веско о взаимоотношениях между тренером и игро­ками. Мои взгляды на эти отношения с годами, естественно, эволюционировали, но не всегда в одном направлении. Считаю, что последнее слово в возникающих конфликтах в этой связке должно остаться за тренером, даже если речь идет о больших игроках. Во всяком случае, в моей практике было так: кто не хо­тел подчиняться — должен уйти.
Рональд Куман

Например, в «Аяксе» у меня возникли разногласия с Рональ­дом Куманом и он отправился в другую команду. Но потом, убедившись, что он извлек уроки, мы пригласили его в «Барсе­лону». Были у меня и напряженные отношения с Райкаардом. Он не подчинялся моим распоряжениям: ну, что ж — прощай. Потом мы и с ним вели переговоры по поводу перехода в «Бар­су», но и здесь не пришли к согласию. Вообще Бог миловал ме­ня от персональных конфликтов, это всегда были проблемы тех­нического плана, касались отношения к делу.

Вот Райкаард несомненно обладает многими
Франк Райкаард

качествами. Пеле утверждает, что это лучший на сегодня игрок в мире. Но я так не считаю. Конечно, он выделяется из ряда, особенно индиви­дуальной техникой и универсальностью, но у него отсутствует одно из принципиально важных качеств — тактическая дисцип­лина. Он не выполняет то, что от него требуется, отсюда его из­вечные проблемы не только с тренерами, но и с партнерами. Так бывало в «Милане», да и в голландской сборной.

О Кумане разговор особый. Мы друг друга очень хорошо зна­ем, и он, в конце концов, проникся моим требованием играть в полную силу и ныне полностью разделяет все отношение к игро­кам, к работе. Он стал почти незаменимым игроком в «Барсе», уяснив для себя, что он иностранец, что ему платят больше, чем испанцам, и что он обязан отрабатывать это, а в принципе он человек с характером, в нем дух победителя. Ко мне он вернул­ся, уже будучи чемпионом Европы. Это хорошо, когда в команду вливается игрок, который чего-то достиг ранее. Это стимулирует желание добиваться еще больших побед. И надо отдать ему дол­жное, он внес существенный вклад в игру команды и ее успехи. Рональд хорошо выполняет свои функции опорного защитника и вместе с тем является определяющей фигурой в нашей атаку­ющей игре. Немногие, как он способны избавить команду от давления противника. Высокая техника позволяет ему надежно контролировать мяч и перемещать его в наиболее подходящее место, будто даже в непосредственном соприкосновении с со­перником Он расчетлив, холоден, когда надо, действует жест­ко, не теряет уверенности в крайних ситуациях и длинным пасом способен резко изменить характер ситуации. И то правда, что ему стоит труда оторваться от форварда, но его фирменные передачи и удар, надо признать, сделали его ключевой фигурой в наших последних успехах. В «Барселоне» мы насчитываем много важных игроков, но мало, очень мало таких, как он, опре­деляющих.

Продолжение следует…